Май – это месяц, в нашей стране традиционно ассоциирующийся с войной. И это печально, потому что последний месяц весны приносит первое настоящее тепло и запах сирени. Но в этом году в мае отмечалась 60-я годовщина разгрома гитлеровской Германии, и в том же месяце, по стечению обстоятельств, вышла последняя серия космической саги Джорджа Лукаса. Они и определяли московскую афишу. Действительно сильных фильмов было мало, и это понятно: какой же прокатчик решится поставить свою картину против «Мести ситхов»? Поэтому первой по-настоящему громкой премьерой после него был «Бункер». С него, пожалуй, и начнем, потому что, на наш взгляд, – это действительно самый умный и самый талантливый фильм месяца. Уже, кажется, из названия становится понятно, что речь пойдет о последнем пристанище Адольфа Гитлера. Четыре стены, два с половиной часа экранного времени: еще со времен своего «Эксперимента» Оливер Хиршбигель как никто другой умеет создавать ощущение клаустрофобии. Гитлера играет (и это главный, для многих кощунственный сюрприз) Бруно Ганс, нежно влюбленный Ангел из «Неба над Берлином» Вима Вендерса. Его Гитлер – нервный истерик, доктор Джекилл и мистер Хайд в одном лице, ничто иное, как отражение в глазах его наивной стенографистки, от лица которой и ведется повествование. Она «немножечко влюблена» в своего фюрера, влюблена как девочка, в то время как вся нация любит его подобно ревнивой любовнице – неистово, страстно. Собственно, «Бункер» и не о фюрере вовсе, а о феномене его влияния на людей. Недаром книга, по которой написан сценарий, называется «До самой последней минуты» – верные Гитлеру офицеры, служанки и даже дети были с ним до самого конца. Режиссер безжалостен к своему прошлому и к своей нации: вложенная в уста Гитлера фраза: «Если немецкий народ умрет, значит, он того заслужил» кажется общей философией фильма. Немецкий народ не умер, но продолжает до сих пор раскаиваться в своем выборе, сделанном в начале тридцатых.А вот вышедшая незадолго до «Бункера» «Академия смерти» Дениса Ганзеля, напротив, относится к фашизму не как к мировому злу, а как к «отдельным перегибам». По крайней мере, такое ощущение остается от картины, рассказывающей об элитной школе нацистов «Напола». Туда попадает паренек из бедной семьи рабочих. Сначала он ощущает себя счастливчиком, но, расстреляв как-то на учебном уроке пленных русских мальчиков, а позже став свидетелем самоубийства лучшего друга (поэта в душе, не сумевшего оправдать ожиданий своего папы, штандартенфюрера СС), он меняется, начинает думать. Несмотря на сложную тему, «Академия смерти» – обыкновенный «роман воспитания», который так любили немецкие классики, а фашизм здесь – лишь фон, ничего не добавляющий и ничего не отменяющий.В мае на экраны было выпущено сразу несколько фильмов ужасов разной степени ужасности. Стоит только поаплодировать логике составителей афиш, решивших, что если уж вся страна вспоминает про смерть, то и от лишнего десятка трупов вреда не будет. Вышел, к примеру, «Второй пропущенный звонок» Ренпея Цукамото. Эту песню, кажется, не задушишь, не убьешь, причем каждый следующий японский (или псевдояпонский) фильм на тему мобильного и городского телефонов становится чуть более смешным и чуть менее страшным, чем предыдущий. Вышла «Месть мертвецов», про которую сказать нечего, кроме того, что это очередная реплика фильмов на тему потрошителей в темном-темном лесу. Неплохое впечатление произвел «Ужас Амитивилля», фильм не простой, но с историей. Главная его приманка обозначена уже в начальных титрах: «основано на реальных событиях». Это не должно никого обмануть: «Амитивилль» голливудский не имеет практически ничего общего с историей тридцатилетней давности, попавшей во все американские газеты: семья въезжает в милый, но подозрительно недорогой дом, и там с главой семейства начинают происходить какие-то страшные вещи. На холодильнике сами по себе начинают складываться из магнитных буковок слова «Убей жену и детей», и папа послушно идет за топором (вариант – винтовкой)… «Амитивилль» хорош тем, что играет в поддавки со зрителем, давая каждому из них именно то, что он ожидает. Это «Ведьма из Блэр», перевернутая с ног на голову: «Ведьма» творила свою собственную мифологию, «Ужас Амитивилля» перерабатывает мифологию старую.Из лент, которые можно назвать фильмами ужасов только с оговоркой, следует выделить две: «Пиджак» с Эдрианом Броуди и «Город грехов» Роберта Родригеса. Первый рассказывает о ветеране войны в Заливе (опять война!), вернувшемся из горячих точек не совсем целым: его голова – прострелена, да и с моральным здоровьем что-то не так… Ветерана почти немедленно обвиняют в убийстве полицейского и сажают – сначала за решетку, а потом в сумасшедший дом. Первый вариант явно был предпочтительнее: в «психушке» орудует садист-профессор, который для усмирения плоти и духа время от времени сует больных в ящик, позаимствованный, кажется, из морга. «Пиджак» – это, собственно, и есть этот ящик. Находясь в нем, герой начинает видеть будущее и даже манипулировать им. Если бы не шокирующая, разочаровывающая развязка, фильм можно было бы назвать новаторским – Броуди, по крайней мере, в нем очень хорош.«Город грехов» манил еще до премьеры: фильм с таким роскошным рекламным роликом просто не может быть плохим, казалось всем. Конечно, он и не плох, но, так скажем, вторичен. Это абсолютно визионерский опыт Роберта Родригеса, который интересно смотреть, но, увы, в первый и последний раз. Все персонажи, как и положено героям комиксов, плоские и мало отличаются от фигурок в театре марионеток. Восхищение вызывает только выбор некоторых актеров: например, из главного хоббита Элайджи Вуда сделали каннибала-невидимку с мерзкой улыбкой, а сцена, в которой ему отрезали ручки и ножки, вызовет подлинный экстаз у всех киноманов! А Бенисио Дель Торо в роли продажного полицейского, разрезанного, распиленного, простреленного не один десяток раз, но продолжающего отвешивать веселые шутки, – попросту гениален. Что касается насилия в фильме, то его градус превышает все возможные нормы. Кровь здесь белая и красная, белой больше, и это как бы должно охранять режиссера от злобных цензоров с их ограничительными рейтингами. На деле «Город грехов» следует держать подальше от детей: жестокости в фильме до невозможности много, она кажется игрушечной, но это как раз и есть самое опасное.Так, незаметно, мы и подошли к главному фильму месяца, «Звездным войнам. Эпизоду III». Казалось бы, самая мрачная часть трилогии, опровергающая незыблемый канон сказки (добро всегда побеждает зло), должна быть одновременно и самой кровавой. Но этого как раз и не случилось. Джордж Лукас то ли слишком любит своих героев, то ли слишком любит своих зрителей: в любом случае ему не хочется трепать первым и другим нервы. У Энэкина Скайуокера накануне его превращения в Дарта Вейдера отхватывают лазерным мечом конечности, его ошпаривают кипящей лавой, а он при этом не выказывает особого ужаса – надо, так надо. При этом по уровню спецэффектов Лукас превзошел сам себя. Собственно, он закончил тем же, с чего начал, – игрой в солдатики. Просто денег и, соответственно, возможностей, стало больше. Но, скорее всего, не будет откровением сказать, что старая деревянная лошадка кажется гораздо обаятельнее и душевнее, чем самый модный робот-трансформер. Особенно для того, кто когда-то от этой лошадки глаз не мог отвести.