Мающиеся летним бездельем Генка и Дюша соглашаются сыграть в ролевку по Толкиену. В Нескучном девушку и юношу сухо информируют о том, что теперь они хоббиты, Генке-Фродо вручают волшебное кольцо, которое предлагается отнести в Мордор с известной целью. В первый день «толкиенутые» делают все, чтобы подтвердить свою репутацию: Черные Всадники прыгают на бутафорских лошадках-палочках, Гэндальф передает инструкции через курьера в туалете ОГИ. Затем, однако, начинается чертовщина: назгулы шалят, метро превращается в Морию, а ступни невысокликов зарастают шерстью — и несмотря на весь свой здоровый скептицизм, неофиты не в состоянии разобрать, где кончается реальность и где начинается игра. Объяснения? «Начав играть в чудо», они «сумели притянуть Средиземье к себе». «Они (ролевики. — Л.Д.) опять так поверят в магию, что в конце концов впустят ее в свой мир! Они откроют ей ворота! И мы (это говорит какое-то волшебное существо. — Л.Д.) вернемся! Мы, настоящие, вернемся! И поглотим тех — как солнце глотает пламя свечи — и опять будем в силе!»
Роман, сильным местом которого не назовешь «философию» и в общих чертах напоминающий развернутый сценарий новеллы для «Ералаша», при всей своей инфантильности вовсе не заслуживает, чтобы о нем рассказывали через губу. Толкиенистский материал (весь этот «фандом», изобилующий экспертами по достоинствам «северо-западного», вкусу путлибов и подлинному смыслу быличек о Черном Хоббите) — действительно аппетитный, главные герои — узнаваемые и обаятельные, их остроумие как минимум соответствует санитарным нормам («Между прочим, в истории Средиземья зафиксирован такой факт, что майя Мелиан вышла замуж за эльфа Тингола. Это все равно как если бы дочь президента Дойчебанка влюбилась бы в обезьяну в зоопарке»), а некоторые сцены (вроде той, где профессор палеонтологии, ругающий писателя Иванова за брехню про Золотую Бабу, превращается в Сарумана) имеют шанс стать шлягерами.
Вообще, «Хомячки» — неожиданно точный роман про летнюю Москву, которая, обесточенная после отъезда всех-всех-всех, наливается таким млением, что в ней могут происходить самые фантастические истории; не говоря уже о том, что кое-какие капотненские пустыри в самом деле напоминают Мордор, а тамошние градирни, правда, вылитые Ородруины; тут заметно хорошее чувство города, и, если кто-нибудь ищет претендента на вакансию московского гения места, ему следует обратить внимание на автора этого романа. Раз уж зашла речь об авторе, было бы неправильно не вспомнить, что его имя — тоже бренд: работы Марии Галиной — «никогда не участвовавшей в ролевых играх по Толкиену» — в качестве поэтессы, критика и сочинителя иронической фантастики, безусловно, достойны внимания; и если мы редко ждем чего-нибудь выдающегося от книг с названиями вроде «Гиви и Шендерович» — или «Хомячки в Эгладоре», то это лишь признак нашей ограниченности.
Бэлла Акова
