ДЖЕЙМС ВУДС : «Успех дался мне нелегко. Чего бы я ни пытался достичь, мне всегда приходилось работать больше других. У других были богатство и красивая внешность, а у меня — ни того, ни другого. Никому никогда не пришло бы в голову сказать: «Давайте сделаем из Джимми Вудса звезду». В начале карьеры я прошел через столько обид и разочарований, что впал в глубочайшую депрессию и однажды восемнадцать дней просидел на стуле. Мне удалось снова собраться с силами, но на это ушло три года психотерапии». ДЖЕК НИКОЛСОН : «Моя терапия всегда была по Рейху, то есть, замешана исключительно на сексе. Если ты не освобождаешься от сексуальной энергии, тогда твое дело плохо. Не то чтобы секс — главный элемент вселенной, но становится таковым и сказывается на тебе негативно, если ты сексуально не удовлетворен. Вильгельм Рейх объясняет, к чему может привести отказ от удовольствий или страх перед ними. Когда подавляешь свою энергию и чувства — поедаешь сам себя».ДАСТИН ХОФФМАН : «Я начал посещать психоаналитика вскорости после того, как приехал в Нью-Йорк, чтобы стать актером. У меня были огромные проблемы, я повторял одни и те же разрушительные ошибки. Помогла психотерапия. Меня постоянно увольняли. Отовсюду. Я не мог контролировать себя, меня никто не хотел понимать. Через полгода сеансов психоанализа я получил роль на Бродвее. Потом я снялся в «Выпускнике». Для таких, как я, не сумасшедших, но очень нервных, — психоанализ просто необходим».РОБИН УИЛЬЯМС : «После развода я был сам не свой: то сходил с ума, то впадал в депрессию. Наконец я сказал себе: «Сядь, успокойся, ты ведь не хочешь задохнуться в собственном дерьме? Хватит заниматься саморазрушением!» Я пошел к психоаналитику. Постепенно снова поверил в себя». КЭТЛИН ТЕРНЕР : «Едва я стала знаменитой киноактрисой, как начала посещать психоаналитика. У меня было полное ощущение того, что существуют две Кэтлин Тернер: имя первой пишется заглавными буквами, и она гораздо важнее меня. Моей задачей было ей помогать! Я чувствовала, что схожу с ума: Я превратилась в служанку кинозвезды. Я отправилась к психоаналитику, и это самое умное решение, какое я приняла в своей жизни. Теперь я изображаю Кэтлин Тернер, когда необходимо — на съемках, на интервью и так далее, — а в остальное время не трачу энергию на эту особу и живу собственной жизнью. И счастлива». СЬЮЗЕН САРАНДОН : «Меня так воспитали, что я верила: любовь все преодолеет; если живешь по совести, будешь вознаграждена. Какое разочарование узнать, что это неправда! Я чувствовала себя так, будто лечу в бездонную пропасть. Мое отчаяние было неожиданной реакцией на грязь и подлость, которые есть в жизни. Будто у меня впервые открылись глаза. К тому же я заболела воспалением легких. Я потеряла ощущение времени. Когда смотрела на себя в зеркало, то не понимала, кто это. Я говорила о себе в третьем лице. Психотерапия помогла мне вернуться на землю. Наверное, тот психологический кризис был необходим: я должна была узнать, что любовь побеждает далеко не всегда, что многие люди злы и что есть такие веши, которые ты не в силах изменить». РЭКУЭЛ УЭЛЧ : «Психоанализ успокаивает боль куда лучше, чем алкоголь или наркотики. У меня был период, когда все покатилось под откос. Мне казалось, что вся жизнь разрушена. Я напоминала себе живой труп. Я нуждалась в помощи. И нашла ее. Теперь все в порядке». БАРБРА СТРЕЙЗАНД : «Я так долго жила с ощущением вины. Но на сеансах психотерапии я встретила многих людей, испытывающих такие же чувства, как и я. Люди боятся своих чувств, своих желаний. Нас всех переполняет чувство вины. В моей группе психотерапии были люди самых различных профессий. Когда один из них сказал: «Я чувствую, что схожу с ума», я подумала: «Надо же, значит, не только в шоубизнесе такое случается!" Тогда врач сказал: «Вы все сходите с ума. Я тоже схожу с ума. Но между нами есть разница: я уважаю свое безумие». Лишь одна эта фраза сняла с меня половину беспокойства. Нет ничего плохого в том, что ты сумасшедшая, и нужно относиться к себе с уважением. Сейчас меня заинтересовали взгляды психолога Джона Брэдшоу, который говорит, что все мы остаемся детьми, сосланными во взрослую жизнь». БЕТТ МИЛЛЕР : «Целый год я посещала психоаналитика, когда мне было девятнадцать. Но мне это ничего не дало, кроме того, что пришлось обратиться за помощью к другому психоаналитику, чтобы он избавил меня oт первого». МИШЕЛЬ ПФАЙФФЕР : «Bо мне сидит ужасная садомазохистка. Я думаю, все актеры таковы, потому что актерская профессия-штука жестокая. Актер переживает странное раздвоение: нам всем необходимо внимание, которым мы были обделены в детствe. Поэтому мы решили стать актерами, чтобы добиться всеобщего внимания. Но, добившись его, добились всеобщего отчуждения. Худшие кошмары сбылись. Как и все актеры, я тоже обратилась за помощью к психиатру. Психоанализ не меняет человека: я такая же обязательная, и мое мнение о себе по-прежнему противоречиво. Работа вытесняет личную жизнь. Иногда я смотрю в свой шкаф и недоумеваю: «Кто здесь живет? Чья это одежда? Но я учусь разбираться в себе, чтобы когда-нибудь сказать: «Это я».