Балет Большого театра открыл Америку в Москве

Вы здесь

16 Фев 2007 - 03:00

В Большом театре прошел первый вечер американской хореографии. В программе три балета разных времен и разных хореографов – неоклассическая «Серенада», погруженный в атмосферу интеллектуализма балет «Милосердные» и скоростной опус «В комнате наверху».

 

Балет «Серенада» поставлен в 1934 году. Музыка Чайковского подвигла хореографа Джорджа Баланчина (американца русского происхождения) на красивейшую хореографию для трех балерин, двух солистов и женского кордебалета. В балете использованы мотивы старинных скульптур, ассоциации с кораблем, разрезающим морские волны, отражены происшествия на репетициях (вроде случайных падений или опозданий), и есть намеки на романтические спектакли XIX века. Баланчин применил (перефразировав и сместив акценты) даже вскидывание руки с раскрытой ладонью, подсмотренное им на фашистских сборищах в Германии тридцатых годов. Все это «запаяно» в жесткий каркас танцевальной конструкции, напоминающей хорошо сделанную «абстрактную» живопись. Техника Баланчина, по первому впечатлению сходная с русской традицией (и там, и тут – классический танец), способна подставить подножку. В ней есть нюансы, мало знакомые российским артистам. На премьере манера нашей труппы довольно сильно отличалась от подхода танцовщиков Баланчина, но ведь нет предела совершенству, если захочешь его достичь. Танец Натальи Осиповой и Светланы Захаровой в «Серенаде», как и положено в этом балете, связал подвижную эмоциональность с логическим расчетом. А главная заслуга остальных танцовщиков – в самом желании постичь новое.

 

Те же проблемы обуревали участников двух других балетов. Когда вы ведущий солист театра с собственными сильными традициями, страшно «отпустить» все то, чему учили годами, и обратиться к непривычному. Но участники «Милосердных» (10 солистов и балерин) мужественно справились с тем, что хореограф Кристофер Уилдон эксклюзивно для ГАБТа сочинил на музыку Арво Пярта. В спектакле действуют четыре дуэта, выясняющие акробатические танцевальные отношения, и рефлектирующий наблюдатель их танца (Дмитрий Гуданов). Хореографу привиделось нечто средневековое, достаточно умозрительное, но местами по-шекспировски бурное. За головоломными поддержками и молитвенными жестами бессюжетного балета виден первоначальный замысел – поставить «Гамлета». От задумки постановщик отказался, но в платья с буфами на рукавах балерин все-таки одел, а танцовщикам предложил костюмы, сделанные по мотивам старинных камзолов.

 

Балет «В комнате наверху» (1986 год создания) похож на движение автомобилей по хайвею. В этом соревновании на скорость хореограф Твайла Тарп требует от артистов внутренней свободы и умения изображать экстаз телом. В постановке ГАБТа результат пока достигается за счет старательности и нечеловеческой выносливости исполнителей. Музыка минималиста Филиппа Гласса и танец тринадцати участников на первый взгляд не имеют ничего общего с мотивами Тайной Вечери, которая и состоялась в «комнате наверху». Но если смотреть и слушать с умом, становится понятно, что усилия авторов балета направлены в ту же сторону: они хотят вызвать у зрителей состояние восторга и душевного подъема. В танцевальной перекличке двух групп артистов (половина танцует в клубном стиле в легких кроссовках, другие делают резкие классические па на пуантах) ощутимо как сливаются в общей радости дороги к идеалу и как важно разнообразие на этом пути. Отличный принцип, который Большой театр, похоже, кладет в основу нынешней репертуарной политики.