В третий раз промчавшись по 30-километровому куску горной итальянской дороги, Николай Качурин и Виталий Тищенко молча вылезли из F599 GTB и молча закурили. Слов, эмоций и бензина в баке почти не оставалось…
При слове "Ferrari" мы не закатываем ни глаз, ни истерик. Семикратному чемпиону не поклоняемся. От носков с лошадкой, которые за половину скудной своей зарплаты может приобрести любой дятел, нас тошнит. Красный цвет ассоциируется с играющими в домино пожарниками. А отель, который пресс-служба Ferrari зарезервировала для русских журналистов, оказался не в Фиорано, не в Маранелло и даже не в Модене (все эти слипшиеся в комок малонаселенные пункты отделяет друг от друга лишь условная городская черта). Нас поселили на отшибе – на перекрестке четырех загородных дорог, и вместо гоночных моторов за жиденькой живой изгородью беспрестанно грохотали дизеля тяжелых фур. С окрестных гольф-полей настойчиво несло навозом – увы, не конским. Хотя у входа красовался жестяной Cavallino Rampante в натуральную лошадиную величину.
А поднявшись в номера, мы просто оторопели. Каждую комнатушку почти целиком занимал трехспальный сексодром под белым покрывалом с вшитой посередине алой полосой и надписью "599 GTB Fiorano". На стене в головах – огромное фото той же GTB. Неужели впервые в жизни нам придется не только ездить на новой машине, но и спать с ней? Нет, мы, конечно, знали, что Ferrari в Италии – объект обожания и обожествления, но чтобы любовь эта была физиологической…
Правда, на следующий день эмоциональный message был правильным – стартовали мы с гоночного трека во Фьорано под оглушительный, сверлящий вой болида “Формулы-1”, на котором нарезал круги сам верховный жрец культа – М.S., как лаконично гласило табло у выезда на трассу. Стартовали на новейшем и самом грозном на сегодняшний день серийном Ferrari, обогнать который способен только совсем уж раритетный Enzo (хотя вопрос это спорный, зависит от водителя и его гороскопа).
Господи, да он просто огромный! И не сказать, чтобы шибко красивый. Недаром построен на укороченной базе 612 Scaglietti. Плюхнулись на желто-рыжую кожу: все то же, как в Scaglietti, только минус два задних места. Вместо них – подиум с кожаными ремнями, чтобы пристегивать баул с гольф-клюшками. Внутри просторно, удобно и вообще как-то крупно: из кожано-карбонового руля можно скроить Михаэлю сразу два гоночных, а в спортивные с виду кресла легко втиснется любая ж… Ясно, для кого старались, иначе откормленный американский рэпер сюда бы не пролез.
Не-ет, это не истребитель. Какой-то бомбовоз, решили мы. Ил-86. Даже садиться удобно – не надо не глядя ронять пятую точку куда-то ниже плинтуса, по-черепашьи втягивать голову внутрь грудной клетки, корячиться и крючиться. Какой же это суперкар?
К тому же после нажатия кнопки стартера "620-лошадей-3-и-7-до-ста-11-до-двухсот-330-км/ч" ничего похожего на несущиеся с трека трубные вопли Шумахера не издали. 12 цилиндров рявкнули было своими шестью литрами… и тут же глухо зашелестели, как простой коверкотовый "бенц". И в автоматическом режиме полуавтоматической коробки F1 чуть жестковато, напористо, но в общем-целом обыденно потянули нас в толчею побитых жизнью и молью “Фиатов”, “альф’ и “лянч”. "Повезло старику Коммендаторе – не дожил до своего позора, подумали мы. – И где же тут трепет, где священный ужас, где мокрые трусы? К чему тут желтое бельмо тахометра в полпанели? Да на этой барже не гонки гонять, а между банком и публичным домом курсировать…"
Теперь вспоминать эти скороспелые выводы даже не смешно. Потому что уличная путаница наконец вывела нас на автостраду - как водится на Апеннинах, почти до отказа забитую белыми фургончиками, трейлерами и микромашинками с очкастыми барышнями за рулем. Но в левом ряду, у самого отбойника, еще оставалась относительно свободная полоска – и уже совершенно расслабленная, умиротворенная правая нога безмятежно выжала газ до упора. Бли-и-и-ин! Коробка тут же упала на две передачи вниз, кресло ударило в спину, и трафик вокруг будто замер. Бли-и-и-ин! Почти сразу же на ободе руля внезапно вспыхнули красные светодиоды – "формульный" сигнализатор типа "Михаэль, переключайся!" – и автоматически воткнулась следующая передача. Так вот что почувствовала Красная Шапочка, когда наконец получила ответ на вопрос:"Бабушка, зачем тебе такие большие…" Бли-и-и-ин!
Фургончики, фуры, очкастые девушки и бетон отбойника размазались в две грязные полосы, в желудке
образовался ледяной кирпич, а сочные песнопения аудиосистемы Bose начисто заглушил свист воздуха и жесткий баритон двигателя. Не глухой, жирный и грубый рев урагана, которого обычно ждешь от многолитрового мотора - из него будто отжали все негармоничное сало посторонних шумов, желудочного урчания, утробных всхлипов. Осталось сухое, жесткое гоночное стаккато – кажется, будто слышишь каждую вспышку в цилиндрах. Будто железный палец восемь тысяч раз в минуту проводит по зубьям пластиковой расчески, только в сто раз громче.
Бабушка превратилась в волка так легко и непринужденно, что Красная Шапочка за рулем даже испугаться не успела. Она успела только обрадоваться, заорать от восторга… и тут же наступить на тормоза. Потому что пустой ряд закончился. После молниеносного броска карбоновые диски так же мгновенно сбили нашу скорость до черепашьего темпа какой-то каракатицы впереди. Но на цветном дисплее, как на термометре тяжелого больного, зафиксировалось свидетельство нашей горячки – "Max speed 244 km/h".
Хотя, если честно, уже на 170 км/ч руль стал настолько легким, что кирпич в желудке беспокойно заворочался. Нет, машина на любой скорости держит прямую, как реактивный утюг, но водителю уже страшно довериться ей – ведь руль говорит о том, что мы вот-вот взлетим! Потом мы даже спросили об этом у итальянcких инженеров: отчего бы вдруг? Но итальянские инженеры небрежно помахали рукой: "А вы не бойтесь! Это другие производители делают руль искусственно тяжелым, а в нашей машине ничего искусственного нет. И отсутствие у баранки жесткого "ноля" мы считаем более комфортным и правильным – если за рулем нечаянно чихнуть, то автомобиль на полном ходу не встанет поперек дороги". Но что лучше помогает для храбрости – граппа, кьянти или амаретто – они так и не выдали...
Правда, пытали механиков мы лениво и больше для галочки. Потому что к тому моменту уже поняли и прочувствовали, для чего Ferrari 599 GTB Fiorano появился на белый свет. И автострада была тут совершенно ни при чем. Ни при чем оказался даже manettino – пятипозиционный переключатель "Бабушка-Волк" на руле. Его крайнее положение "Зима" оставляет в лошадином табуне ровно столько голов, сколько нужно, чтобы с машиной легко управился даже выпускник автошколы - плавные переключения и ни намека на пробуксовку. Потом – промежуточные "Мокрая дорога" и "Спорт". Последнее фиксированное положение –"Гонка": передачи переключаются стремительно, можно скользить и буксовать, но ровно настолько, чтобы проехать круг по гоночной трассе максимально быстро. Если толкнуть манетку в самую крайнюю позицию "CST off" (после чего она опять вернется в "Race"), вы откажетесь от всякой электронной помощи, и тогда Бог вам тренер, судья и трекшн-контроль.
Теперь представьте: вывалившись из-за очередного виража, итальянское солнце лупит в асфальт, как в барабан. Горячая зелень на холмах и пригорках вокруг пахнет дорогими духами. Пустая неширокая дорожка вскидывается вверх, ныряет вниз и все время сворачивает, петляет, ускользает за скалу, за склон, за груду кустов и деревьев… Эта дорога манит, пьянит, ударяет в голову и перехватывает дыхание посильнее любых граппы, кьянти или амаретто. А мы несемся по ней на большущем, сверхмощном автомобиле с тяжеленным моторищем в носу!
Думаете, вот он, священный ужас, мокрая спина и адреналиновый трепет? Нет! Фокус в том, что в 599-й вы не чувствуете ни размаха габаритов, ни тяжести двигателя, ни избытка рвущихся на свободу лошадей. Вы чувствуете только кайф – детский кайф карапуза, который выклянчил наконец у родителей большой, круглый, липкий чупа-чупс.
Нет бешенства мотора, нет сопротивления руля, нет гигагерц электроники, нет веса и его распределения по осям. Вернее, все это идеально и незаметно. Остаются только вдох, третья передача, полный газ, пятьдесят метров до крутого правого, мощное торможение, выдох, рывок правого подрулевого уха, моментальная вторая, бросок на дугу, газ, рывок левого уха, третья и пятьдесят метров до крутого левого…
Как бы вам объяснить? Опустите вниз обе руки и сильно сожмите себя в промежности так, чтобы еще не больно, но уже не вздохнуть. Готово? Теперь вы понимаете, как 599-я обеими осями вцепляется в асфальт при торможении или сбросе газа на входе в поворот. Чуть ослабьте хватку правой руки и осознаете, как нежно и мощно сдвигаются задние колеса, когда на вершине виража вы смело открываете газ. И хотя manettino стоит в крайнем положении "Волк", 599-я не спрашивает у вас гоночной лицензии. Она просто делает Шумахером каждого, кто оказался за ее рулем.
Будь мы хорошими танцорами, мы бы сказали, что она послушна, как партнерша в танце. Но хорошо танцевать нам всегда что-нибудь, да мешало. И только лететь на 599-й по петлям серпантина нам не мешало ничего. Ну, разве что боязнь совершенно ошалеть от восторга. Этот автомобиль подчиняется пилоту, делает его всемогущим и поднимает его над самим собой абсолютно органично, по-человечески и по-доброму. Этот волк никогда не сожрет вас, а на опушке обернется и скажет: "Ну, ты заходи, если что". Даже бабушка сможет носить его каждый день, как домашние тапки. BMW M5 по сравнению с ним – компьютерная игрушка на Sony Playstation2. Porsche 911 Turbo – железный дровосек. Lambo Murcielago – гоночный грузовик…
В общем, с серпантина мы уехали только тогда, когда бензина в баке оставалось два глотка. И теперь нам решительно наплевать, как устроена магнитореологическая жидкость в амортизаторах 599-й, как самоблокируется дифференциал и почему коробка F1 с подрулевым управлением перещелкивает передачи быстрее и мягче всех остальных коробок в мире. Анатомию любимых охотно оставляем узким специалистам из районной консультации. Анатомию любви – дипломированным шарлатанам-психоаналитикам.
Зато теперь мы точно знаем, каким автомобилем на том, гораздо лучшем свете, в водительском раю будут награждать за прилежное соблюдение дорожного катехизиса. И мы счастливы, что поездили на нем еще при жизни – в том числе и по треку Фиорано, еще не остывшему от потуг семикратного чемпиона (чтобы добить окончательно, употевший M.S. на прощание с нами сфотографировался и руки пожал)...
И жалеем мы теперь лишь об одном: похоже, что купить красные носки с лошадкой и начать истерично болеть за Шумахера все-таки придется.